Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

Елизавета Михайловна Спиридонова: ИЗ НЕЗАБЫТЫХ ДЕВИЧЬИХ СНОВ

1. Мои первые розы

Я слышала, как он приехал и на цыпочках, кусая губы, подсматривала в замочную скважину, как он входил из передней в гостиницу, как согнувшись пополам целовал маме руку, как передавал ей большой букет.

Я знала, что теперь наступила моя очередь, я тоже именинница, верно получу конфеты, безделушки… Но он уже выпрямился, а в руке у него все еще несколько бутонов белых роз на длинных стеблях. Он осматривается кругом… От волнения я откусываю ноготь, больно дергаю себя за косу для придания храбрости и степенно вхожу в гостиную, стараясь не дрожать. Я делаю реверанс и, поднявшись на цыпочки, подставляю щеку для поцелуя. Мне ужасно хочется обнять его, и я напряженно вытягиваю вниз свои длинные руки, чтобы они меня не выдали. Я получила цветы! …Я краснею от гордости и удовольствия и стараюсь как можно незаметнее улепетнуть из гостиной. У себя я долго целую длинные стебли, я ставлю их в воду и любуюсь ими в молитвенном экстазе.

Целую неделю я ухаживала за ними, я подрезала кончики стеблей и почему-то прибавляла в воду несколько капель нашатыря. Меня мучила мысль, что их лучистой, сверкающей белизны может коснуться увядание. Каждый день открывались они больше и больше и наконец раскрылись большими белыми чашками и показали свои золотые сердца. И вот… от случайного дуновения воздуха лепестки вздрогнули и бесшумно легли на стол белыми хлопьями. Я собрала их в пригоршню и долго тихонько целовала. Какие они были белые, благоуханные, свежие…

Затем я зажгла в своей печке старую тетрадку и когда бумага вспыхнула – зажмурив глаза бросила в пылающий огонь целую пригоршню белоснежных лепестков.

Я их спасала от тления.

2. Сирень

Помните ли Вы, как у нас в России цвела сирень? Она зацветала в середине или конце мая, и сейчас же входила во все закоулки нашей обиходной жизни. Душистые, бледнолиловые ветки лезли в окна, стояли во всех комнатах на столах, комодах и этажерках, подносились знакомым; дети безжалостно ощипывали их в поисках счастья, а те, кому настала пора любить, прятали за душистыми ветками свои разгоряченные лица.

В разных местах России и сирень была разная. В Одессе где-то кажется около Малого Фонтана в промежутке, оставшемся незастроенным между двумя дачами, она густо поросла весь склон, который шел уступами к морю. Душистый лиловый поток сбегал каскадом вниз, чтобы исчезнуть в зелено-синий волнах.

Под Петербургом сирень цвела как раз когда бывали белые ночи. Сирень и белые ночи... В средних учебных заведениях в это время происходили или кончались экзамены; нужно учиться, а тут тебе сирень, белая ночь, пожалуй еще и соловей... Его хоть и не слышно, а верно поет где-нибудь в глухом углу: вот подстрекнуть бы горничную Настеньку, да удрать бы с ней с черного хода на старое кладбище, дома никто и не заметит... Проклятые экзамены… Хорошо еще если какая-нибудь литература, но извольте-ка если, например, коммерческая география. Помните ли Вы этот замечательный предмет? Он преподавался одно время не то ли в последнем, не то ли в предпоследнем классе женских гимназий. Увы, в те далекие времена он заменял родиноведение и надолго отталкивал нас от настоящего познания России.

В нем мы учили - сколько в такой-то губернии рогатого скота, сколько там молотилок, веялок и косилок, сколько ржи или пшеницы, сколько чиновников и почтальонов. Это были только одни цифры... Помню мы пробовали описывать их одну под другой столбиками, но происходила путаница и никак нельзя было догадаться, где были почтальоны, и где рогатый скот, а если проставлять наименование - путались губернии, ну а все писать не стоило, так оно было и в книгах и было очень длинно, бессмысленно и скучно. Приготовить это к экзамену девочке лет 15-ти, петербургской весной, с кустом сирени под окном, в трепетном ожидании белой ночи и соловьиной трели, совсем было невозможно.

Выучишь с грехом пополам некоторое количество билетов, а потом доказываешь себе, что имеешь право отдохнуть, нужно же дать голове освежиться. А освежаться, сидя на подоконнике, рядом с душистой веткой, которая сама в окно лезет, было куда как приятно.

В руки как-то незаметно, вместо географии попадал небольшой томик Надсона, Апухтина или графа А.Толстого, одним словом, одного из тех поэтов, которых в школе по программе учить не полагалось. Зато дома именно эти поэты были всегда под рукой и мстили за недостаточное к ним уважение тем, что ужасно мешали учиться. Белая ночь, сирень, подоконник, Апухтин... "Все васильки, васильки..."

Когда очнешься – заря занимается. О том, чтобы доучить недоученное нечего и думать. Книжка в руке, да не та, а часы пролетели.
Что это было? Сон ли? Греза ли? На душе чудесно, губы сами улыбаются, в ушах музыка, а в глазах детский необоримый сон.
Ни о каких неприятностях вспоминать конечно не стоит. Как бы, не расплескав, донести до подушки это весеннее блаженство.
Зато наутро трясешься как в лихорадке, запихиваешь за корсаж иконку – "Господи, помоги вынуть из первых, – в субботу сплету гирлянду в церковь сама".

Не очень, верно, грешный был торг, помогало… И не сразу плелась гирлянда, кончались экзамены, отцветала сирень, умолкали соловьи и ночи становились темнее.

РО РГБ фонд 587 картон 9 ед.хр. 2

<< Елизавета Михайловна Спиридонова: ТОРНЫМИ ТРОПАМИИ.Н.Нюберг: ШКОЛА и ЖИЗНЬ>>

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:
Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея
(c) 2008-2012. Контактная информация